В ЖЖ Ингы Дубининой затронута интересная тема: что по факту в детях развивает тестовая система оценки знаний.
«если мы постоянно тестируем ребенка, он переносит свое внимание на то, чего он не смог, он наполнен тем, что он НЕ знает, со временем он все больше НЕ знает, потом ничего не знает. по окончании 12 классов дети становятся «меньше», потому что при поступлении они гораздо меньше НЕ знают, а за 12 лет они оооочень много не знают»
Моя свекровь одно время преподавала в МГУ на биологическом факультете. Её курс был разбит на две части — одну изучали на младших курсах, другую на старших. И что удивительно — те студенты, которые на младших курсах демонстрировали потрясающую эрудицию и глубокие знания предмета, на старших курсах ничем уникальным себя не проявляли. Свекровь говорит, что было ощущение, что они сильно поглупели. Она это объясняла тем, что на старших курсах люди активно заняты поиском работы и им не до учебы, но думаю, что дело тут всё же в другом. Студенты перестали концентрироваться на том, что они знают и развивать эту область. Они сместили фокус своего внимания на то, что они не знают, а при развитии этого направления оказывается, что «я знаю, что я ничего не знаю». И потому нет ничего странного в том, что к концу обучения интеллект студентов вместо того, чтобы повышаться, снижался.
Когда я сама училась в медицинском, то у нас на 4-м курсе стали вводить эту тестовую систему по различным предметам. Сначала в качестве эксперимента, а потом, насколько я знаю, именно на неё в основном и стали делать упор при оценке качества знаний.
Что могу сказать по своему опыту: когда мы отвечали на вопросы, используя свои знания, то наши ответы часто не совпадали с «правильными» ответами из теста. И это при том, что мы могли обосновать свои ответы, ссылаясь на различные случаи из своей работы, которые «правильный» ответ опровергали (к этому времени у многих из нас было уже больше 5 лет медицинской практики). Но наши обоснования во внимание не принимались, особенно если тест, который мы писали, отправлялся «наверх» и служил мерилом качества преподавания и полученных знаний.
Затем, когда мы поняли, что наши знания и опыт нам только мешают получать нормальные оценки, мы начали действовать иначе. Заранее записывали «правильные» ответы на вопросы тестов, причем часто эти правильные ответы были вот в таком виде: 1-А, 2-Г, 3-Б. И о чём там было в 1,2,3 вопросах уже никого не интересовало. Мы знали правильное соотношение цифр и букв и этого было достаточно для того, чтобы получить хорошую отметку. А мы ещё удивляемся почему у нас такие врачи, учителя, инженеры и т.д.
И еще одна цитата из ЖЖ Ингы Дубининой
«…преподаватель учил меня как преподавать: если ты услышал от ученика неверный ответ, ни в коем случае не произнеси вслух «ответ неправильный», ты должен спросить его «а как ты получил этот ответ, как ты рассуждал?» … «одна из задач была такой: соединить слово «яд» с одной из трех картинок — паук, президент, дерево. правильный ответ был — паук. девочка вышла решать и соединила слово «яд» с фотографией президента. на фото был Джимми Картер. на вопрос почему она пояснила — мой папа говорит что время правления Картера отравило экономику Америки. будь это тест — ее ответ был бы неправильным»
В жизни вообще нет такого, чтобы у задачи было только одно единственно правильное решение. А если в условие задач внести и человеческий фактор (в медицине без него никуда), то мы столкнемся с таким множеством неправильных «правильных» и правильных «неправильных» ответов, что ни один тест все их не сможет учесть.